Международная суфийская школа «Духовные и Мистические Практики»
ПРЕДСТАВЛЯЕТ
Суфийская школа «Восходящий Поток»
Автор: Руслан Жуковец
В том, что касается эго. Давайте, мы посмотрим на него со всех возможных сторон. Что это такое? Это структура в уме. Человек рождается без эго, но с умом.
Есть сознательный ум, в котором мы как раз формулируем всё, что переживаем, всё, что ощущаем, всё, что чувствуем, всё, что хотим сказать – это формулируется в сознательном уме. И все указания себе самому, все приказы на то, что я не буду больше выражать гнев и так далее, – это всё работа сознательного ума.
Есть второй слой – бессознательный ум. Он усваивает все эти приказы, усваивает установки, которые даны в процессе воспитания, в процессе самовоспитания, в процессе получения опыта, когда вы один раз дали денег в долг, вам не вернули, вы сказали: «Больше никогда».
И бессознательный ум отвечает за связь сознательного ума с отделом памяти (хотя в сознательном уме тоже есть связь с памятью). Но все ассоциации, все темы происходят как реакции. То есть у вас фиксируется какая-то реакция, на испуг, например. Один раз вас напугали в детстве, допустим каким-то громким шумом. Кто-то крикнул, вы испугались, и дальше у вас фиксируется: на громкие звуки идёт одна и та же реакция, у вас поднимается всё время тот же самый страх. Это всё, понимаете, не связано с эго. Это функционирование ума.
И если уж разбирать всё, весь комплекс этот, то получится, что есть ум, который предназначен для того, чтобы человек мог максимально эффективно внешне функционировать в мире, который влияет прямо и на эфирное тело – эмоциональное, и на физическое тело; и откуда идёт управление всем, и физическим телом, и чем угодно; и мы можем через ум подавлять эмоции и многие вещи над собой делать.
Это не имеет прямого отношения к эго, даже наши желания, которые как жизненную силу мы получаем. У детей же есть желания? У маленьких детей, например. Есть.
Но эго формируется где-то к трем годам, когда человек, этот маленький ребёнок начинает более-менее связно формулировать свои мысли. У него ум оформился, и он начинает вести хоть какую-то линию поведения. И тогда начинает формироваться эго.
К трём годам у человека формируется более-менее сознательный ум, и он может начинать какую-то политику отношений. Если он узнаёт, что существуют его сверстники – всегда эго начинается с формирования отношений не с родителями. Родители – высшие существа, ребёнок просто им подчинён, он вынужден, он не имеет вообще никакой здесь власти. А в том, что касается сверстников – взаимодействия с такими же как ты начинают способствовать формированию эго, которое всегда состоит из двух главных пунктов (оно ветвится потом).
Начало обоснования эго – это «это моё»: моя территория, моё тело, моя одежда, мои игрушки, мои мысли, мои слова и так далее. И вторая часть – «я не буду», то есть отгораживание. Первая идёт – обозначение территории; а вторая – обозначение своей независимости, потому что если я следую чему-то, если я подчиняюсь безропотно всем указаниям, то у меня нет своей воли, меня нет самого фактически, я должен отгородиться, я должен сказать: «я не буду, это я не хочу, это я не буду, это я делать никогда не стану» и так далее.
В этом утверждение эго. Утверждение эго в двух частях. Моего наличия, наличия меня: раз это моё, значит я есть. Раз есть мои мысли, значит есть мой процесс мышления, есть моё понимание, есть моё тело и так далее. Утверждение этого «моего» и есть, по сути, позитивная часть эго. А негативная, отрицательная часть эго – это борьба с окружающими. Это самоутверждение за счёт отрицания, что «я имею собственное мнение» – раз, «я имею свои желания» – два; и «я буду проводить то, что мне нужно, я не буду каждому кланяться». В чём же эго, почему гордыня – главный грех в некоторых религиях? Потому что на нём формируется это самое: «я не буду следовать вам, вашим словам, я – особое существо, которое имеет правильный взгляд на жизнь».
Основа эго – в общении, в том, как мы подаём себя миру. Это два главных мотива. Остальное, понятно, что принимает формы разные эта история. Но тем не менее в основе всегда лежит «это моё» и «я не буду».
И почему следованию Воле Бога придаётся такое огромное значение в тех, скажем, религиях, в которых Бог есть, один или [много]. Потому что именно в этом следовании вы избавляетесь от эго, вы избавляетесь от этой своей искусственной структуры, которую вы создали бессознательно просто для того, чтобы как-то зафиксировать своё существование в мире. Представьте, ребёнок – бесправное существо, который максимум может выражать недовольство криком, слезами, истериками или пытаться манипулировать родителями, всё.
И ему надо обособиться, он утверждается в этом обособлении. Он отделяет себя от сверстников. Его задача – отделиться, выделить собственное пространство, отделить себя от сверстников, отделить себя от родителей, обозначить, что он есть. Его формирование ума как раз и заключается в том, что он обособляется, поскольку он до этого как бы и не существовал.
Если его отправить в толпу таких же детей, он там как бы и не существует, если он не начнёт резко всех как-то отталкивать. И это основное содержание.
Но эго как таковое формируется для общения с внешним миром, для общения с людьми, для общения с Богом – отдельное эго может быть сформировано, вообще для общения с природой. Люди, которые разговаривают с деревьями, у них особый формируются, некий, так сказать, субъект внутри. И, конечно, разговаривать с самим собой, потому что где найти собеседника, который тебя бы понял хотя бы приблизительно также.
Поэтому и сам момент общения – то есть уберите общение, и у человека не будет эго.
Есть примеры разных Маугли – дети, которые выросли с животными – у них нет эго, и у них не развит ум. И говорят, по крайней мере учёные, которые с ними общались, утверждают, что нельзя повернуть вспять процесс. То есть, если ребёнок потерялся в пять лет, – или во сколько, рано – а нашли его в восемнадцать или в двадцать, то он настолько жёстко уже сформировался как животное, что с ним ничего не сделаешь, он даже практически не поддаётся обучению. По крайней мере я такие вещи читал в литературе. Всё зафиксировалось, структура зафиксировалась, и человек как бы пошёл вместо эволюции в деградацию, он сделал из себя животное какое-то.
И если у вас нет общения, эго вам не нужно, вы поймите. Потому что во многих источниках эго раздувается как что-то такое не вполне понятное, и на чём стоит всё зло человечества. И уберите эго, и сейчас станет хорошо. Товарищи, сядьте в пещеру… А, ну вы можете сесть и болтать сами с собой, и с пещерой разговаривать, и с жучками, это понятно. Но суть именно эго – это общение, а раз это общение, то из него сразу идут следствия.
То, каким вы хотите показать себя людям, каким вы себя им представляете – потому что раз вы общаетесь, раз у вас есть в этом интерес, значит вы заинтересованы в том, чтобы люди, с которыми вы общаетесь, каким-то образом вас воспринимали, каким-то образом вас оценивали и желательно, чтобы оценивали положительно, и чтобы вас любили, и чтобы к вам вообще относились доброжелательно и так далее. Потому что все иные способы, если они относятся к вам плохо, и вы не маргинал… Потому что бывают люди, которые выбирают позицию маргиналов, и чем лучше – тем хуже, но это искусственная позиция, и она никогда не приносит никому счастья. Что бы люди про себя ни говорили. Есть всякие, которые высказываются, что «да мне на всех плевать» и так далее, и это не так: может быть, на кого-то и плевать, но далеко не на всех.
Первичная польза эго – это выживание. То есть ребёнок выживает. Он выживает сначала в семье, потом он выживает среди себе подобных, потом он выживает в школе. И эта приспособительная функция эго, она сыграет с нами злую шутку.
То есть пока мы формируемся, пока мы растём – у нас ум же формируется, и вообще тела, говорят, что формируются окончательно к двадцати одному году, но это как обычно усреднённая цифра, потому что индивидуально всё, это не совсем одинаково происходит. И процесс взросления, обучения и формирования, в нём защитную функцию эго выполняет. То есть мы попадаем в среду своих сверстников во дворе, мы вынуждены приспосабливаться. Мы не можем себя вести… там уже есть, допустим, лидер какой-то, уже есть свои правила, и нам надо вписаться, и мы вынуждены вести себя так, чтобы нас приняли, и соответственно у нас формируется то, что называется субличностью, у нас формируется модель.
В структуре эго, которое предназначено для общения с разными людьми, у нас формируется субличность, которая будет вести себя… научится сплёвывать так, как все сплёвывают, научится всяким приветствиям характерным, возьмёт лексикон, который принят в этом кругу, начнёт пользоваться теми же словечками, выучит язык, начнёт шутки те же применять, принятые в данном кругу и так далее. И сформируется субличность, у которой будут желания, связанные с этим общением, то есть с этой группой, в которой она создалась.
Понятно, что у человека, у того, что мы можем назвать человеческой личностью, более общим слоем эго – или как? – структурой более общей эго, есть желания в принципе. У кого-то желание реализоваться тем или иным способом, – я встречал разных людей – желание, например, сохранить себя подольше и меньше напрягаться, и вообще как-то меньше во всё втягиваться. Разные есть желания, такие, которые большие, которые стратегию вообще жизни определяют: каким-то способом себя проявлять, всё время притягивать к себе внимание. Разный может быть выбор. Он, как правило, даже бывает не всегда полностью осознанным, он формально как бы присутствует, из него человек действует чаще всего, выбор какой-то совершает, но полностью редко его осознаёт, потому что мы не любим смотреть внутрь, у нас там слишком много подавленного всего, там опасная территория, туда заходить сложно.
И в данной конкретной субличности, какой-то мотив из общей структуры эго, из вашего какого-то жизненного выбора, который вы сделали, из вашей жизненной стратегии, он будет. Но сформируются несколько желаний, какие этот социум, эта конкретная группа преследует, и вы их разделяете. Если вы в него вошли, то вы вынуждены болеть, может быть, за Спартак, или за что-то хорошее такое, всё время разговаривать. Все же в коллективах любят разговаривать, всё время какие-то разговоры ведутся, обсуждения и всякая эта ерунда. И поэтому у вас субличность, например, с друзьями будет одна, субличность с любимым человеком будет другая, потому что там нужна другая история совсем, там нужна другая даже роль, понимаете, другой лексикон, другие отношения. И поэтому сформируется и там субличность, вы не сможете быть собой, поскольку вы не умеете быть собой. Вас как бы нет.
Вот в чём проблема: есть набор ролей, есть набор реакций. Где вы – непонятно. Потому что вы вроде бы и есть это всё, и вроде бы, если это убрать – что останется не совсем ясно, понимаете.
Почему главная трудность возникает у человека, когда он, например, проникается идеей, что ему надо срочно избавиться от эго. Во-первых, он не знает, за какой конец его брать, с какого конца к этой теме подходить и вообще, где даже начинать копать. Потому что, честно говоря, в обычном состоянии ума у человека, куда не плюнь – это всё одно сплошное эго или им окрашено.
Воспоминания о родителях – это одна субличность. Воспоминания о школьных годах – другая субличность с ними связана. Воспоминания об институтских, ну может иногда школьная перейти в институтскую, но вряд ли, там разная слишком среда получается – ещё субличность. Воспоминания о том, как вы ребёночка своего лупили первый раз от души, за его прегрешения – ещё субличность. И так далее, понимаете.
И здесь, в момент, когда мы пытаемся из этого выйти, из этой темы, мы пытаемся начать что-то делать, мы сталкиваемся с тем, что у нас всё так или иначе завязано на эго.
Любая первая реакция – это эго всегда, потому что она автоматическая. Что делает в итоге эго для нас в обычной жизни? Оно полностью автоматизирует процессы общения фактически.
То есть любая субличность содержит набор реакций. Вам не надо думать, она один раз зафиксировалась, и вы идёте. Почему говорят, что люди живут как роботы, как в метафизическом сне и так далее? Всё на автомате.
Вы видите друга или подругу, у вас меняется состояние в тот же момент, в зависимости от того, какая у вас с этим другом связь, какое у вас к нему в вашем уме, в вашей субличности, отношение. Это происходит автоматически. Вы видите человека, друга, возлюбленного, с кем у вас связаны хорошие на данный момент ассоциации, хорошие отношения, они вам приносят радость. Вы идёте, и у вас улыбка, вы расцветаете, и ничего с этим не можете сделать. И хотели бы сказать чего-нибудь подлое, но просто никак – потому что невозможно: «Ну такой хороший человек, ну зачем, прямо же люблю его, не могу», понимаете.
Вы не владеете даже ситуацией. Всё происходит на автомате. Идёт полная автоматизация процесса. Что, с одной стороны, экономит вам энергию, вам не надо думать, каждый раз встретив человека, что вам ему сказать, выбор вам не нужен в данном случае. И, соответственно, сразу у вас некий настрой, отношение и всё прочее, с которым вы – ещё раз повторяю, в обычной ситуации ничего не можете сделать, это смена идёт, калейдоскопически.
Есть пример, я про него рассказывал, но он настолько был нагляден… Что я как-то ехал в электричке, и мужчина за полчаса поговорил три раза по телефону. Один раз он говорил по работе, второй раз с женой, третий раз с любовницей. А говорил так, что было невозможно не слушать. Он сидел напротив и орал. У него сменился три раза тембр голоса, интонации поменялись, я вам клянусь. С работой он говорил на высоком тоне, высоким голосом фактически, и что-то он там подавал. И два разных голоса были с женой и с любовницей. С любовницей был интересней голос, конечно, чем с женой, врать не будем.
Понимаете, настолько это всё наглядно, но мы этого не замечаем. У нас есть иллюзия целостности. Когда мы, например, сидя у родителей в гостях со своим ребёночком, отвлекаемся на ребёночка, и начинаем его воспитывать – в это время включается субличность, между прочим, родителя. А с родителями мы говорим из субличности ребёнка. Нам кажется, что ничего не меняется, эта смена настолько быстрая, что мы её просто не улавливаем, и для нас же это привычные роли. Это как бы они раз-раз, и это для нас привычные состояния. Мы поговорили с ребёнком, снова повернулись к родителям, и тут же мы опять, в зависимости от наших отношений, изображаем либо послушного ребёнка, либо наоборот такого непослушного, самостоятельного, всего достигшего и так далее. Так это работает.
Количество субличностей, актуальных как правило немного – их много накопленных. То есть школьная субличность существует у нас, этот модуль остаётся внутри. Институтская, подростковая, детские субличности остаются у нас внутри. И они в какой-то момент начинают активироваться в подходящих ситуациях, в страшных каких-то моментах, в чём-то ещё. Где у вас нет подходящей субличности, может вдруг выплыть ребёнок неожиданно, который растерянный, испуганный и попал в сложную ситуацию.
Поэтому субличности, которые активны сейчас, их всё-таки пять-шесть, не больше. Вряд ли кто-то общается так много и в таком количестве социумов разных. Есть рабочая, есть семья, друзья, отношения родители-дети и так далее. И есть субличность для незнакомых людей в лифте, ну в трамвае ещё. Вот.
Значит, проблема в том, что субличности, например, родителей-детей и так далее, они могут конфликтовать, во-первых, друг с другом, по состоянию, потому что вы себя чувствуете шизоидно. Здесь вы родитель, вы тут властитель душ человеческих – а тут вы сами подчинённое существо. Это сложно переносится. Плюс есть конфликты, ум пытается замазать, ум пытается сделать картинку целостности внутренней. Поэтому Гурджиев говорил о буферах, которые не дают нам осознавать эти разные субличности: внутренняя ложь, внутреннее замазывание, то есть мы не смотрим.
Но дело в том, что всё происходит настолько на автомате, что никто и не смотрит на это. Мы настолько привыкли к этому способу жить, что новую субличность – с возрастом они уже и не создаются, нет нужды. Если приходишь в новый коллектив, берёшь старую субличность какую-нибудь, подрихтовываешь её, и в ней живёшь спокойно, говоришь: «Ну это похоже, я там был, примерно то же самое, и я там также себя и веду». Но конфликт между ними, внутреннее противоречие всё равно есть.
И чем сильнее у человека так называемый комплекс неполноценности, чем сильнее его неуверенность, чем сильнее его зависимость от мнения других… а мы помним, что эго формируется исключительно для общения. Кто его переносит как бы, как некую структуру иную, те не понимают сути. Эго – это модуль в уме, структура в уме, которой мы подаём себя другим, всё.
И мы зависим от других. Нам хочется, чтобы наши выступления оценивали каким-то образом так или иначе. И страх людей я всё время встречаю, понимаете. Ко мне приходят и обращаются люди, у которых страх людей перед их оценкой в первую очередь. Нам бояться людей – не будем же мы бояться, что они на нас накинутся и съедят. Мы боимся того, как они на нас посмотрят, того, какую они рану нам нанесут своим оценочным суждением, что они нам скажут, как они нас заденут или не заденут, поддержат они нас или наоборот опустят, что называется, понимаете.
И эта зависимость тем сильнее, чем у вас меньше уверенность в себе. И тут мы переходим уже на тот момент, который с эго связан не то, чтобы напрямую, но на его основе. То есть, если вы получили жёсткое воспитание, если вас в детстве ранили много, если вас унижали, если вас втаптывали с целью воспитания в грязь, то у вас формируется эго больное. На фоне всех этих травм вы становитесь очень... Вы, во-первых, пытаетесь нарастить броню, чтобы не получать ран больше, а во-вторых, вы остаётесь очень уязвимыми внутри при всём этом, при всей внешней броне. Уязвимость от того, что вам говорят что-то и запускают эти триггеры, потому что всё же это лежит внутри, если вы с этим не работаете. То у вас какое-то обидное слово – это известная история – вам скажет человек просто одно слово вообще мимоходом, не задумавшись, а вы всё, вы провалились, вы два дня в депрессии.
И опять, самое-то смешное, что с этим ничего нельзя сделать, если вы не работаете с собой. Это кнопка, которая срабатывает всегда. Но вы с этим ничего не можете сделать, это автоматизм очередной и очередная субличность, которая страдает, которая уходит в страдания.
Так вот, если детство было такое тяжёлое, что называется, на нём растёт субличность совсем уже уязвимая. Не субличность, а личность. Она ранимая, она требует внимания, она очень зависит, она защитную агрессию всё время демонстрирует. Это очень часто у людей, так сказать, неуверенных в себе – защитная агрессия – которые начинают первыми с тобой ссориться, чтобы ты с ними не поссорился, такая политика. Вот. Здесь в смысле собирания мнений, в смысле зависимости от мнений, в смысле зависимости от отношения людей к тебе, всё становится совсем трудным.
И тогда нужно компенсировать. К чему я подвожу. К тому, что у нас формируется внутренняя дополнительная субличность, которая отражает как бы наше я. И которая сама с собой, или мы с которой из своего ума сознательного ведём беседы, которые призваны исключительно для того, чтобы снять дискомфорт от предыдущего общения, от всех общений, которые были: то, что вас задело, то, что вас слишком впечатлило, то, что вас где-то огорчило или порадовало даже. Субличность я – компенсаторная. Она призвана смягчить весь диссонанс субличностей, которые есть, и дискомфорт, который возникает внутри из-за того, что мы взаимодействуем с людьми не так, как нам хотелось бы.
Ещё же бывает при той же неуверенности в себе повышенная мнительность. Вы что-то сказали, вам ответили как-то не так, как вам хотелось или не так, как вы рассчитывали. Человек, может быть, вас не понял. Вы, может быть, подняли интеллектуальную планку и сказали ему какое-то слово такое, которое он либо не расслышал, либо вообще не знал. И он вам в ответ взял и сказал грубость, например, или сказал что-то нехорошее, но тем не менее то, что вас не устроило, то, что вас задело. И у вас уже появился дискомфорт в этом взаимодействии, вы уже идёте… То есть вам надо было либо на него гнев сразу вылить, дать ответ, чтобы разрядиться. Либо у вас это остаётся внутри, и вы начинаете укорять себя, потому что люди с неуверенностью все в осуждающем нафсе. А осуждающий нафс, так называемый…
Я думал, чтобы в сегодняшней нашей спонтанной лекции связать нафсы и личность, но это больно сложный заход, это надо отдельно делать. Поэтому я буду говорить сейчас без большого их привлечения.
Ну так вот, в осуждающем нафсе человек начинает себя осуждать, и он начинает себя грызть. И вот эта грызня внутренняя, этот внутренний диалог, – это работает эта самая внутренняя субличность я, которая в случаях тяжёлого комплекса неполноценности начинает себя разрушать. Она начинает себя изводить. Вот эти заходы [внутреннего диалога]. И, в принципе, повторяется…
Вы поймите, у нас же мало чего своего на самом деле. Как бы нам ни казалось, что мы имеем нечто своё, своего у нас мало. Потому что, когда эта субличность я начинает привычными словами говорить какие-то неприятные вещи про самого себя: «ты плохой» или что-то такое. Это всегда слова родителей или воспитателей, бабушек, дедушек, кто вас воспитывал, кто вам подобные формулировки говорил, начинают воспроизводиться.
И если вы посмотрите, сколько мы воспроизводим бессознательно слов, которые говорил отец в похожих ситуациях или мать, или кто-то из родственников, вы удивитесь, что в уме они даже звучат ровно с той же интонацией: как это было записано, как это было впитано, как это было заучено – так это, собственно, и воспроизводится.
И в тяжёлых случаях субличность я перестаёт быть компенсируемой. Она перестаёт работать на компенсацию, она начинает работать на самоедство. Это совсем плохо. Это люди, которые доходят очень быстро до невроза, до тяжёлых расстройств.
В норме субличность я компенсирует. Она начинает говорить: «Ну вот тот, который сказал нам, он сам такой» и так далее. И вы начинаете забалтывать свой дискомфорт. И вы так его через это забалтывание как бы потихонечку скидываете. Конечно, есть вариант с кем-то обсудить, он даже лучше, – это сбрасывание вовне вашего впечатления. Но все эти обсуждения внутри, которые происходят, этот внутренний диалог, это чаще всего сброс дискомфортов. Вы понаблюдайте.
Но когда у вас явных дискомфортов нет, проблема в том, что ум не может остановиться. Вы как включили эту говорилку, так она продолжает говорить. Ей тогда уже всё равно, что обсуждать, она уже болтает просто так о том, о сём. Вот.
И сам по себе внутренний диалог не является проблемой.
С лёгкой руки нашего Карлоса Кастанеды, а может ещё и до него кто был – сейчас не скажу точно – внутренний диалог принято считать врагом человечества. На самом деле, это полезная функция. Если уж у вас куча субличностей, и у вас есть внутренняя такая внушаемость и впечатлительность, что вам надо всё время какие-то свои впечатления обрабатывать, какие-то слишком сильные импульсы энергетические, которые у вас внутри всплыли в ответ на общение, с ними надо что-то делать. Вы проговариваете и таким образом потихонечку уравновешиваетесь, потихонечку это дело сглаживаете, как-то вы приходите в более или менее приличное равновесие, обсудив, назвав всех своими именами и так далее. Придумав, что надо было сказать, вы как бы готовитесь на будущее: вы сейчас сказали «иди», а надо было сказать «пошёл». Это известное переформулирование. Вот, и так далее, понимаете.
И остановка диалога, честно говоря, ни к чему не приводит, давайте уж прямо скажем. Можно остановить ум, можно остановить внутренний диалог. Это не даёт просветления. Не приводит к тому, что над вами разверзается небо или у вас внутри всё взрывается, это другие процессы. Но это так, к слову.
Так вот, есть набор функций, есть эго, которое создано исключительно для общения, но потом оно не может остановиться и общение переносит на всё. И есть степень вашей травмированности, степень вашей внутренней уязвимости. Не будем забывать, что здесь очень влияют сущностные качества. Потому что если вы очень впечатлительны, то вы, с одной стороны, легко приходите в духовный поиск именно потому, что вы восприимчивы к высшим энергиям лучше, у вас восприимчивость, она вас и тянет как бы ввысь, а с другой стороны, получить психотравму для вас раз плюнуть в детстве, это две стороны одной медали.
И поэтому в поиск редко приходят люди с более или менее здоровой психикой. Ну серьёзно. Здоровой не в психиатрическом смысле, конечно. А в смысле того, что имеются расстройства, комплексы неполноценности и всё, что угодно, и разного рода психотравмы. Приходится как раз с ними работать, с этого приходится начинать, чтобы это больное эго вылечить.
Больное эго не может, уязвлённое… Человек, который себя очень сильно отрицает, который всё время обращён на то, чтобы себя корить, который стыдится себя. Если ещё секс подавлен, секс сильно запрещён, ещё есть стыд за каждые действия свои – таких людей у нас, между прочим, хватает. И получается совсем тупик. Там есть еще очень жёсткая идея внутреннего наказания, что надо бы себя наказывать за то, что ты плохой такой. И из этой позиции начать реально что-то над собой делать очень сложно. Надо сначала вылечиться, в прямом смысле этого слова. Как-то немножко уменьшить влияние этих психотравм, ещё лучше от них избавиться. Потому что в состоянии такой сильной неудовлетворённости вы не можете развиваться, вас будет всё время это самоотрицание блокировать.
Вы не можете открыться, вы не можете расслабиться, вы не можете правильно практики выполнять, потому что ваш ум, он всё ещё зациклен на этом самоедстве, на оценках людей, каждая ситуация вас вышибает. Вы пытаетесь разделять внимание, как только вы попали в ситуацию новых людей – вы упали.
Представьте себе человека, у которого комплекс неполноценности огромный. Для него это напряжение общения – огромное, тоже большое. И всегда трудно осознавать себя в речи, это известное препятствие. То есть человек себя осознаёт в практике сидячей хорошо, он себя осознаёт в движении хорошо. Садится за компьютер, он себя осознаёт намного хуже, слишком внимания много уходит в действия на экране, в отождествление с картинкой. А самое трудное – это последнее, к сознанию чего приходят – это удерживать внимание в момент речи, то есть, когда ты слушаешь человека, у тебя должен сформироваться ответ, и ты отвечаешь.
И поэтому, как они начинают пытаться практиковать осознанность, они начинают вылетать всё время, как только они вышли за порог дома – всё. Им очень сложно становится из-за этого. И поэтому из такой глубокой неудовлетворённости расти очень тяжело. И требуется сначала её уменьшить, привести её в среднюю какую-то позицию, чтобы стало возможным именно развитие, – не лечение, не избавление от комплекса неполноценности и от его следствий – а именно какой-то уже рост, какое-то продвижение. Поначалу без этого никак.
Что же касается того, как работать. Работать надо исключительно исходя из понимания функции эго. Во-первых, нужно понять сначала, что вы без эго в том состоянии, в каком вы сейчас, жить не можете, пока не способны. Потому что у вас нет того уровня осознанности, из которого вы могли бы… из видения, не из автоматизмов, не из реакций, которые просто возникают при встрече с вашими знакомыми, попадании в определённую ситуацию, там, где у субличностей есть уже модель поведения, когда вам можно в этом не участвовать, всё идёт само. И сразу убрать все субличности и эго невозможно. Вам нужно научиться сначала действовать иначе, вам нужно научиться новому действию, действию не из роли.
А для того, чтобы избавиться от роли, надо её осознать, надо её увидеть. Надо увидеть, как у вас включается, как у вас меняется лексика, как у вас меняется настроение, отношение, и что вы подаёте. Здесь надо отслеживать, что вы в каждый момент времени – по-хорошему если вы хотите увидеть себя и то, что вы несёте людям и как работает ваше эго.
Причём я предупреждаю: никогда это открытие не бывает радостным. Потому что это всегда крушение иллюзий, это всегда открытие некой правды, которая выглядит не очень приглядно, потому что вы о себе имели мнение, что вы такой человек. А когда вы начинаете видеть, что это просто маска, за которой вы скрываете не всегда благовидные мотивы (с точки зрения ума, по крайней мере, с точки зрения хорошего и плохого, его обусловленности). То это всегда неприятно видеть. Это то видение, которое совершенно не доставляет радости, это крушение иллюзий в отношении самого себя, оно всегда болезненно.
Ну так вот, посмотрите на мотивы, из которых вы действуете – в каждый момент времени.
Понятно, что если вы идёте по улице, то у вас есть цель куда-то дойти. Но когда вы вступаете в общение, смотрите что вы сейчас показываете человеку, что вы демонстрируете и чего вы этим добиваетесь. Потому что у любой вашей роли есть цель тоже, всегда. Вы её можете не осознавать, но она есть. Получаете ли вы внимание лишнее от человека. Либо вы, наоборот, хотите над ним доминировать, его чуть поддавливать. Либо вам на него всё равно, и вы общаетесь потому, что вы вынуждены общаться, потому что вы работаете в одном кабинете, например, или по каким-то другим причинам и так далее.
Мотивов в любом общении может быть очень много. Или, например, давайте скажем так, что вы сексуально неудовлетворены. И вы пытаетесь привлечь всё время внимание, вам хочется именно, чтобы вас сексуально замечали. Это будет ещё один тип поведения, ещё одна мотивация. И так далее.
Если вы увидели хотя бы одну свою субличность, вы можете увидеть все остальные.
Если вы начали смотреть на мотивы: почему, что вы подаёте, что вы хотите в этом общении. Это бессознательно, это привычно, но этот мотив есть: чего вы ищете. Тогда вы сможете изменить ситуацию. То есть пока вы не видите положение вещей, вы изменить ничего не можете.
А когда увидели, что делать?
Когда увидели, если вы осознали причину, и вы с ней не согласны, например, потому что она давно устарела. Понимаете, все эти субличности рано возрождаются.
Субличность родителя тоже должна быть уничтожена?
Ну вообще-то эго должно быть уничтожено, так говорят. А с ним, получается, весь список субличностей.
Очень хочется быть родительницей?
Нет, конечно, совсем не хочется.
Ладно.
И пока вы не увидите, как функционируют ваши субличности, и на основе чего, на основе какой необходимости, которая была, когда она создавалась, или какого желания, которое ещё, может быть, остаётся.
Вы поймите, ещё же есть момент обусловленности, мы общаемся, не исходя из пустоты. И эго формируется не на пустом месте, оно же наполняется и дополняется идеями, которые несёт наш ум, то есть базовой обусловленностью. То есть теми идеями, в которые мы верим, которые мы считаем правильными.
И соответственно, если туда заложено уважение к родителям, подобострастие перед государством, идея справедливости, идея того, что все люди должны быть хорошими, честными, правильными и так далее, это всё будет отражено и в личности, и в субличностях так или иначе, никуда не денешься. Эти все идеи и связанные с ними какие-то желания будут в той или иной форме проникать и отражаться практически в любой из этих субличностей и в личности в целом.
Эти идеи и формируют основу так называемого мировоззрения, и на ней стоит личность. Люди говорят: «Я правый, я левый, я социалист, я социопат» и так далее – весь этот список самоидентификаций.
С эго связана такая вещь, как самоидентификация. То есть: «Я такой человек, – говорите вы всем остальным, – я такой, такой, такой, и такой, и любите меня, пожалуйста, и принимайте, какой я есть».
Все эти сведения… Причём, если вы начнёте смотреть внутрь, то вы ничего на самом деле этого не почувствуете. Вы не найдёте там социалиста, вы не найдёте социопата, вы ничего там не найдёте, что самое печальное или приятное. Смотря, на какой уровень вы будете смотреть. Если вы будете смотреть в область своего активного ума, то если вы начнёте смотреть правильно, вы узнаете, что в нём три слоя и больше ничего.
И как только вы начнёте, если у вас будет навык смотреть на состояние, на ум, то при должной силе внимания он примерно через минуту будет останавливаться после того, как вы начали смотреть на свои мысли, всё. И он стоит и стоит, ничего особенного не происходит при этом.
Если вы начнёте смотреть во внутреннее пространство, и если оно в достаточной степени расчищено, то там тоже ничего нет, на самом деле. Прямо вот, что можно было бы чем-то обозвать. Там будут ощущения энергий: есть энергия определённая, есть сейчас состояние энергий ваших, есть некий тонус жизненный, и, собственно говоря, всё.
Потому что наша самоидентификация появляется в момент говорения, в момент действия, в момент, когда мы принимаем решение, в момент, когда мы оцениваем то, что мы сделали. В моменте здесь и сейчас никакой самоидентификации нет, если вы специально её не поддерживаете.
Всё наше определение себя, своих качеств, своих свойств, своих способностей, своих достижений или поражений, связано с действиями. С тем, что мы должны делать вовне или что мы сделали вовне, или что мы можем сделать. Некоторые ничего не сделали, но они говорят: «Мы очень много можем, если мы захотим, мы такое запустим, что прямо все перевернутся». Понимаете.
И здесь история такая, что для самоидентификации мы вынуждены всё время собирать о себе информацию, мы вынуждены собирать мнения.
С одной стороны, мы ищем одобрения у людей. То есть хотелось бы нам иметь их реакции на нас положительные. А с другой стороны, мы вынуждены собирать оценки людей. Не то, чтобы даже оценки, а какие-то их мнения по поводу того, что мы сделали. Очень трудно от этого уйти. Потому что, если мы что-то делаем вовне, мы вкладываем – иногда душу, иногда нет. Люди работают на разных работах и относятся к своей работе по-разному. Но если вы стремитесь, и вы делаете что-то в качестве самореализации, вам не всё равно, как к тому, что вы сделали отнесутся другие.
А если всё равно, но при этом вкладываешься?
Это очень высокий уровень. Возможно, вас уже надо перевести в какой-то, мы не знаем куда даже…
Тогда из какой мотивации вы вкладываетесь?
Пока не знаю.
Тогда посмотрите, пожалуйста. Возможно, вы заблуждаетесь относительно себя. Ну правда. Потому что, понимаете, был такой философ Декарт, который хотел вывести всё математическим путём. Он Истину всё пытался отразить математикой, но не смог. Пришёл Спиноза, говорит: «Я всё распишу в теоремах, в доказательствах». И расписал, написал известный всем труд «Этика», который никто не читал, но говорят все: «Очень хороший, прекрасный». Правда, его по последним исследованиям британских учёных прочитало очень мало людей. Но в принципе у многих он есть дома, даже у меня, не буду врать. Так он всё расписал в теоремах и всё в математике. Мы, конечно, до такого не доходим. Но то, что есть законы внутреннего функционирования у нас… Понимаете, это законы. И не может быть, что у одного это работает вот так, а у другого работает по-другому.
Если вы не видите свою мотивацию – вы просто её не осознаёте, посмотрите на это.
Самоидентификация связана с делателем, с действием. И это самое присвоение… Даже не присвоение, а обозначение собственной важности, ощущение важности сделанного, важности того, что вы делаете – как раз и создаёт основу для чувства собственной важности.
Это тоже всё связано с действиями, вы поймите. То есть эго как таковое создано для общения, для взаимодействия с людьми. Но в этом общении мы всё равно вынуждены что-то делать. И мы должны: мы рождены для действия, любое наше желание нас толкает действовать, что-то делать, реализовывать себя, продолжать Творение, участвовать в Творении и так далее. И поэтому у нас, с одной стороны, общение, с другой стороны, действие. То, что мы делаем укрепляет наши позиции в смысле уверенности в себе, в смысле ощущения собственной значимости, в смысле того, как мы должны подавать себя людям. И здесь болтун и деятель становятся взаимосвязанными. Чем больше у нас делатель внутренний, чем он значимее, тем болтун становится тоже значительнее, тем наше эго становится важнее. И особенно, если вы отождествляете себя как раз с этими действиями, если вы приписываете их себе и так далее.
Знаете, как у поражения очень мало родителей, а у победы всегда их очень много. Если вдруг вчера у нас было Солнце, то масса местных-мелкопоместных магов говорят: «Это мы сделали, это мы сделали такой обряд Солнцу, что оно не могло не выйти».
Чем важнее с вашей точки зрения, действия, которые вы осуществляете, тем вы сами становитесь более важными. И здесь есть большая ловушка. То есть когда, например, вы считаете, что вы служите Богу, и такое часто, между прочим, встречается: всякие миссионеры, люди идейные, фанатики религиозные, понимаете. Фанатизм, когда люди подрывают себя и других людей ради Аллаха, это выглядит неадекватно немножко.
И эта важность этого действия, важность вашего служения может стать основой для того, чтобы эго ваше раздувалось всё больше. Потому что существует так называемое духовное эго, которое, с одной стороны, высокомерно относится к другим. Потому что они знают. Есть люди знания. Они прочитали всё, они всё знают, они могут рассказать теории. И из этого знания, из того, что они знают больше (не факт, что они что-то пережили при этом), но это знание делает их как бы выше других. «Я знаю, ты не знаешь, потому извини, мне с тобой разговаривать не о чем» – позиция в общении. С другой стороны, если вы начинаете получать какой-то опыт, то может настолько вас тонким образом раздуть, что ваше эго становится тонким, но и очень ядовитым. Эго духовных людей всегда очень ядовитое.
Эго простого человека – простое. Он говорит прямо: «Я вот такой, у меня всё вот так и либо принимайте меня таким, либо идите на фиг», всё. А человек духовный, он стелет-стелет, стелет-стелет, стелет-стелет, а потом ты пытаешься лечь и отбиваешь все кости себе.
Поэтому ловушек в том, что касается эго… Вы должны понимать, почему есть формула, например, что все действия совершает Господь через нас. Это ложь, это неправда, давайте прямо скажем. Это очередное упрощение, что без Воли, без Веления Господа не упадёт ни один волос с головы. Есть много таких общих, прекрасных утверждений, которые на самом деле помогают нам снять с себя ответственность. Если на всё Воля Божья, то значит, то, что я пошёл и сделал – это тоже была Воля. Это как бы очень упрощает. Это был не мой выбор, это было прописано: Господь хотел, я сделал, всё. И с меня взятки гладки.
С другой стороны, есть такая точка зрения, если вы не слышали, она широко распространена достаточна, что в принципе Господь через нас и действует, и всё прописано, у нас нет выбора, тут всё вот.
И это снимает с вас ответственность и помогает вам выключить вот этот фактор важности. Всё же эти вещи говорились не просто так, они давались людям для того, чтобы те могли сменить точку зрения, сменить позицию. Потому что, если вам кажется, что всё, что вы делаете – очень важно, то вы становитесь неадекватными. Любая важность, даже если это важно для того, чтобы выжило сто человек, это важно для этих ста человек или важно для вас.
Когда вам кажется, что вы делаете вселенскую работу, вселенской важности – у вас что-то не то, у вас сбой произошёл, вы пошли уже в неадекватность и так далее.
Существует много моментов, где мы сами надуваем важность своих действий. И самая обратная сторона этой важности, самое смешное, что мы же начинаем из-за этого страдать, когда нам кажется, что мы важные, что у нас важная миссия: «Я должен принести домой хлеба – важнейшая миссия, потому что меня мама ждёт и жена; а мне не дают люди идти, в трамвае они набились, и хлеб они раскупили, пришли передо мной – весь, и я не знаю, что делать».
И на фоне этой важности вы начинаете бодаться с людьми ещё сильнее. Они все выглядят как люди, которые мешают вашей великой миссии. Это же что-то невменяемое практически.
Это я привожу простой пример. А если у вас миссия или важность вашего дела выходит за рамки семьи, то враги вам обеспечены в этой жизни. Все, кто чуть-чуть даже не разделяют понимание этой важности, то они будут так или иначе своими действиями порой противопоставлять себя вам. Так создаются проблемы.
Другая сторона важности: чем важнее ваши дела, тем больше вы из-за них беспокоитесь. У вас появляется тревога, потому что если вы не справитесь с важной вещью, то вы проиграли, вы потерпели поражение. Чем больше, важнее дело, тем сильнее крах, тем сильнее разочарование.
И если вы придаёте значение и важность… а есть люди, которые из всего делают важность. У них всё важно. И они не могут с этим как-то даже разобраться, приоритеты не могут определить: что важнее. Тогда страдания будет больше.
Чем важнее ваша жизнь, тем больше страданий – сразу я вам могу сказать. Чем вы больше в ней видите каких-то важных компонентов, элементов, тем больше борьбы.
И это ошибка всех начинающих людей в поиске, что они начинают противопоставлять свои духовные занятия мирским. Они говорят: «По-настоящему важная вещь – я сейчас выполняю практику духовную, а мне все мешают, все мои родственники, все мои знакомые против этого, все они не понимают этой важности, все они говорят, что это какая-то фигня на постном масле, и я не могу с ними жить, это же невозможно, они все бездушные, автоматизированные, какие-то роботы, которые ничего не смыслят ни в чём, и мне, духовному человеку, мешают; я, возможно, единственный, на ком в этом городе стоит небо сейчас, а они говорят, иди за хлебом, ну что это». Вот так это бывает, понимаете.
И из этого противопоставления, когда вы начинаете раздувать, – это же тоже автоматизм, это же тоже привычка ваша разделять мир на важное и не важное. И когда важность начинает нагнетаться в ваши упражнения, в вашу духовную сферу, то возникает борьба, возникают проблемы, возникает противопоставление, возникает внутренний конфликт.
К сожалению, большинство начинающих без этого не могут, им важность эта необходима. Но это ошибочная важность, она неправильная: всё примерно одинаково в этом мире, я вам могу сказать. Просто вы для себя определяете, что сейчас вам интереснее, вот и всё. Но если вы сами нагнетаете важность – вы нагнетаете страдание. Потому что вам было важно помедитировать двадцать минут, вам не дали, вас прервали. Кто-то бесконечно чихал и кашлял за стенкой, потом начали сверлить сверху, потом началась хорошая передача по телевизору. И всё, и вы провалили, ваш день прожит зря.
Из скольких-то миллионов дней, двадцать пять миллионов дней, которые нам отпущены, вы уже один потратили впустую. И вы начинаете страдать, вы начинаете заниматься самоедством и так далее. Вот как это происходит.
Поэтому… эго любит важность. Эго нравятся важные вещи, потому что тогда оно чувствует большую значимость. Вообще, уж коли на то пошло, для эго главная задача – утвердить собственное существование. Как это начиналось в детском саду: «это моё», «я не буду» – так это и продолжается.
Чем больше сфера вашего влияния, тем вы больше существуете. Чем более важное дело вы сделали, тем ваше существование сделалось более значимым. Вы всё время пытаетесь доказать себе, что вы есть, что вы реально существуете. Хотя, казалось бы, тот же Декарт нам сказал, что «Я мыслю, значит я существую».
И раз вы мыслите, раз у вас есть субличность я, которая болтает, значит это уже доказательство вашего существования вполне достаточное. Но на самом деле не достаточное. Потому что, что происходит у вас внутри, и если уж происходит – то редко это прямо умиротворение. Это всё равно разные виды дискомфортов, и всё равно это потребность автоматическая всё в том же каком-то утверждении. Отчасти в общении – мы тоже самоутверждаемся же. Это же тоже вещь, на которую надо обращать внимание, и то, с чем надо начинать работу с эго в том числе – это менять отношение с окружающими.
Эго строит отношения. Это его привычка, это его свойство. И оно по-другому не может общаться с людьми. Ему всегда надо знать, в каких вы отношениях с человеком в данный момент, то есть это дружба, это приятельские отношения, это отношения никакие или товарищеские, это отношения любовные, это отношения рабочие, или это вообще нет никаких отношений.
И печать отношений, главное содержание отношений – это ожидания. Входя в отношения, вы как бы берёте на себя некие обязательства, и человек, по-вашему, тоже должен их взять. И соответственно вы тогда ждёте того, что он будет вашим ожиданиям соответствовать, что он иногда даже какие-то несформулированные ясно обязательства на себя принял.
И суть отношений – это всегда «ты мне – я тебе». То есть, если ты меня попросил, я тебе что-то сделал, раз уж мы друзья. Даже просто пошёл с тобой посидеть в кафе, когда мне не особо хотелось, а тебе было надо, и я как честный человек, пошёл и послушал, какая у тебя в жизни беда. А потом у меня в жизни беда, и я звоню тебе и говорю, пойдём в то самое кафе, я тебе верну должок. А он говорит: «А я сегодня занят». И как? Хорошо, допустим, есть ещё друзья, но уже отношения-то. Как-то это не по-товарищески. Но если он оправдается-оправдается, загладит свою вину, потом чего-нибудь принесёт хорошее, это ещё можно понять как-то. А если нет?
И в этих ожиданиях проходит всё, все отношения. Посмотрите на свои ожидания от людей. Вот следующий пункт. Осознайте, чего вы ждёте от данного конкретного человека. Что входит в ваших отношениях как та часть, которую вы обязательно должны с него получать?
И разрушение эго, ограничение его действия, начинается с того, что вы даёте себе и другим свободу. Вы освобождаете себя и других от обязательств. То есть вы позволяете себе не быть скованными. То есть действовать так, как вы сейчас чувствуете, не от того, что у вас есть роль, что у вас есть нигде не записанные, но сформулированные внутренние обязательства, что уж если вас вдруг просят, то нельзя отказать. Если вас кто-то из родственников просит – нельзя отказать. Если вас просят ещё какие-то люди, которые значимы для вас внутренне – нельзя отказать. А вам в данный момент никак не заходит, у вас совсем другое состояние.
Надо учиться отказывать, с одной стороны. А с другой стороны, нужно принять, что и вам могут отказать в любой момент, что и вам никто не обязан уделять внимание, разделять с вами какие-то радости, печали, что люди, с которыми вы общаетесь, свободны. Если им хочется в данный момент, то они идут с вами, если им не хочется, они говорят: «Я, прости, – не надо придумывать даже причину, – чего-то сегодня как-то нет настроения даже на это».
И я в своё время через это проходил. Я исследовал… даже не исследовал, а просто я сам в себе тренировал это отношение. Во-первых, самому не ввязываться, исходить из своего ощущения: уж если я говорю «да», то я говорю «да», то я здесь по собственной воле, по собственному желанию, с собственным удовольствием, я не отрабатываю в данном случае некую повинность. Если я уж говорю «нет», то не надо обижаться. Зато между нами не копится напряжение. С моей стороны, как минимум: я не коплю раздражение, что я должен делать то, чего сейчас не хочу.
И также относиться к тем… то есть уже давно я, наверное, с конца девяностых уже у меня это сформировалось. Ни от кого ничего не жду. Если я звоню, даже с какой-то просьбой или с каким-то обращением, я всегда готов к тому, что человек мне скажет: «Нет, я не могу, не готов». И у меня ничего не возникает по этому поводу, потому что это его право, он на это не подписывался. Вот.
И это один из способов как раз начать менять и осознавать структуру эго, как это работает, и менять подход, менять уже действия. Если вы поймёте, что то, что вы делаете, всё неважно, и примете это.
Понимаете, здесь же можно сказать, что всё важно. Есть несколько способов обесценить идею: либо всё важно, что вы делаете, либо всё неважно, что вы делаете. Когда вы делите на важное – не важное, ваша жизнь наполняется борьбой. Борьбой и страданием. И вы сами создаёте их на ровном месте. Если вы понимаете, что всё неважно, то вы испугаетесь и скажете, что если всё неважно, то можно ничего не делать. Это маятник ума.
Вы можете продолжать делать всё то же самое, просто понимая, что не надо это раздувать, что нет в этом вселенской важности, что ваша жизнь никакой особой важности не имеет. Просто жизнь, просто ещё одна форма, ещё одна оболочка телесная, ещё одно сознание присутствует в этом мире и всё.
Если вы сможете это искренне принять и понять, вам жить станет на порядок легче. И при этом вы не потеряете в эффективности. Потому что всегда люди боятся, что если они перестанут нагнетать тревогу по поводу чего-нибудь, если они перестанут колотиться всё время внутренне, то они ничего делать не будут. Но если вы не будете ничего делать, и не делайте. Возможно, это будет для вас лучше, если вы всё время вынуждены страдать из-за того, что вы себя как бы подогреваете бесконечно какими-то мотивациями внутренними. Попробуйте так пожить. Возможно, это именно то, что вам нужно.
Ещё один момент, который связан с эго – это момент лжи, вранья. Дело в том, что каждая роль, субличности, она несёт в себе тонкую ложь.
Сам принцип, что вы должны подстраиваться, сам принцип того, что вы должны угождать, что вы должны в данный социум вписаться, он заставляет вас делать вещи, которые вам не совсем свойственны. Делать не то, что хочется, говорить не то, что хочется – вы это принимаете, вы как бы принимаете правила игры. И в этой игре вы принимаете ту часть лжи, которая в ней есть: с родственниками, с детьми, с коллегами по работе и даже с друзьями – казалось бы, что тут. Но вы посмотрите, там тоже всегда есть эта часть игры, которая, по сути, фальшивая в какой-то степени. Может быть, не всегда, может быть, не каждый раз, но так или иначе фальшь проскакивает, потому что вы не можете быть собой.
А из-за того, что жизнь в субличностях – это вся ваша сознательная жизнь, то вы и не знаете, как быть собой, вот в чём красота-то настоящая. Как вы себя поведёте без роли, когда у вас появится выбор – это непонятно.
И если начинать опять же деконструкцию эго, то надо смотреть то, где вы врёте.
С одной стороны, вы смотрите на мотивацию, чего вы хотите, что вы хотите подать людям?
Второе: чего вы от них ждёте, чего вы им должны с вашей точки зрения?
Третье: где вы врёте? Где вы врёте им и себе. Где вы заглаживаете углы, где вы хотите всегда казаться лучше, чем вы есть. Где вы обманываете других и обманываете себя. Потому что полноценного обмана других без обмана себя не бывает. Вы должны сначала сами поверить в то, что вы ничего не боитесь, например, и тогда вы сможете убеждать в этом других, тогда вы сможете честно, искренне показывать это другим.
Вы должны себя сначала убедить, что у вас нет зависти никакой, ревности, чего-то ещё, плохих качеств. И тогда вы их будете подавлять культурно, если они возникнут, и вы сможете убеждать, что вы этого не испытываете по отношению к другим. Это враньё, которое существует, когда трус хочет выглядеть смелым и себя убеждает, что он смелый. Он какие-то свои эпизоды трусости старается забыть, вытеснить из памяти в подсознание и как бы подавать себя смельчаком и таким человеком честным. Другому хочется казаться надёжным и так далее.
Та роль, которую вы выбираете, посмотрите сколько в ней правды, сколько в ней лжи. Это ещё один из способов увидеть то, что есть; то, что есть на самом деле. Мы это называем искренностью во внутреннем подходе, но здесь надо называть вещи своими именами: враньё и есть враньё, внешнее, внутреннее, не играет роли – это важный элемент, на котором стоит эго.
Эго, как таковое, в силу того, что это модуль для общения – оно же элемент обмана несёт с самого начала, как любая роль, как любая игра. Вы же когда играете Гамлета или Офелию какую-нибудь: хоть как бы вы через себя проводите, ваше тело, ваш голос, ваши интонации, и даже ваши слёзы вроде бы – но они на самом деле не ваши, они того персонажа, которого вы сейчас играете, это не ваша истинная ситуация в данный момент.
А как прийти к истинной ситуации, к тому, чтобы вы могли оставаться не меняясь, тут как раз и кроется… Если вы посмотрите на то, о чём я говорил, если вы начнёте с этого подход, и начнёте наблюдать проявление своих субличностей, то рано или поздно вы придёте к тому, что вы можете обходиться без них, что вам не нужно подавать себя каким-то особым образом родителям, каким-то особым образом детям, каким-то особым образом сослуживцам и так далее. Вы можете остаться в том, что есть.
Здесь, как правило, идёт череда конфликтов. Начинается череда конфликтов с близкими, с друзьями и со всем. Она начинается первая, когда вы начинаете рвать отношения, когда вы начинаете говорить, что вам вдруг чего-то не хочется. Без этого, что кто-то из родственников звонит и говорит: «У меня завтра День рождения, пожалуйста, приходи». А ты не чувствуешь, что тебе хочется туда идти и снова с ними со всеми вот это слушать и говорить, ты говоришь: «Нет, я не приду, прости» и не врёшь. То есть, есть же ещё момент наврать: «Я лежу с температурой 37,3, я не могу встать, я почти парализован». Всегда можно наврать, но это говорит о том, что вы боитесь, понимаете. Что вы ещё не превзошли свою трусость, это путь в никуда. Одно враньё на другое громоздит, и это создаёт всегда тревогу. Это создаёт вам напряжение. Потом вы забываете, что вы наврали, вы говорите: «У меня было 37,9». Тебе говорят: «Да ты же сказал 37,3! – Ну, она потом поднялась» и так далее.
Поэтому лучше говорить правду, и тут начинаются конфликты. Первая череда конфликтов, если у вас друзья этого не понимают, то вы пройдёте через какое-то неодобрение с их стороны. Как правило, потом, если это люди нормальные, все принимают ваши новые правила игры. Ну или не принимают.
И такая же часть с тем, когда вы переходите, когда вы перестаёте подстраиваться, когда вы перестаёте играть роль, а остаётесь собой. Каким бы вы ни были, то, что сейчас есть, то и есть, понимаете. Не программа, которая включилась и начала отрабатывать, а то состояние, в котором вы есть без программы.
Что вы чувствуете – тут начинается и вопрос искренности. Что вы чувствуете, вы то и говорите. Если вы чувствуете, что вам не нравится то, что происходит, вы говорите это. Если вы чувствуете, что вам нравится, вы говорите это. Если вы чувствуете, что вам хорошо, вы говорите. Нехорошо – говорите. То есть вы просто начинаете подавать себя, то, что у вас сейчас происходит.
А искренность – это всегда лучшее оружие в общении. Если вы открываетесь и искренне говорите о своём состоянии, человек вам всегда должен ответить искренне, у него нет вариантов. Либо он должен уйти из общения, должен прервать разговор, потому что, это тоже закон, это так работает. Вы искренне говорите, а вам в ответ врут, это не получится, это невозможно. Вы открываетесь, вы как бы даёте энергию искренности, и она производит свой эффект.
Поэтому, вы можете убирать. Если вы осознали, как работает ваша субличность какая-то, вы можете не давать ей включиться, прерывать её, вот этот выход на арену. И тогда вы просто говорите то, что есть, то, что ощущаете, одним и тем же голосом, без смены интонации, без чего-то ещё, без кривляния этого. Это многим не понравится, но это все переживут. Люди, которые с вами связаны кровью, как минимум, им некуда деваться. Хотя… Но либо вы на это пойдёте, в какой-то момент это проходят все, если вы на самом деле собираетесь избавиться от эго, либо вы будете жить в этих ролях.
Другое дело, что вы их не забываете же, эти роли. Вы ими потом можете сознательно пользоваться, когда какая-то совсем идиотская ситуация началась. И оставаться собой – это значит просто встать и уйти. А почему-то ситуация не позволяет. Вы можете уже сознательно сыграть, это другая история немножко, это другой подход. Это не значит, что вы должны делаться твердолобыми, как ледоколы, которые прут всё своё текущее состояние. Иногда ради сохранения мира на земле, но без ощущения важности его сохранения, вы можете – то, что называл Кастанеда – совершить контролируемую глупость, взяв ту самую субличность и отыграв её сознательно ровно так, как надо в данный момент.
Это вполне возможно, когда вы достигаете уровня свободы. Вы можете, как говорится, исполнять иногда номер на бис какой-нибудь субличности, отыгрывая ещё лучше, чем когда вы это делали на автомате. Это не проблема совершенно.
Когда вы осознаны, вы можете не следить за своей осознанностью, это же прекрасно.
И чтобы уже тему завершить окончательно, то есть вы переходите постепенно. Даже если вам удастся разобраться с тем, что я описал, это же не всё ещё пока, что связано с эго. Потому что есть отделы ума: надо работать с обусловленностью, надо работать с памятью. Много есть работ с умом именно, уже не столько с эго, но которые с эго связанные: части ума и функции ума.
Но заканчивается всё. И избавление от эго, и хвосты все, с ним связанные, и разного рода желания, всё меняется окончательно, когда происходит трансформация ума. Когда идёт трансформирующий импульс, ум меняется, и полное освобождение идёт от всех этих моментов. Когда меняется сам ум качественно, когда в нём уже не остаётся места для разного рода цепляний и фиксаций такого рода.
Но трансформация ума – это отдельная тема, поэтому на сегодня мы закончим.