Международная суфийская школа «Духовные и Мистические Практики» 

ПРЕДСТАВЛЯЕТ 

Суфийская школа «Восходящий Поток»

Автор: Руслан Жуковец

Обусловленность – это программа, это набор идей и представлений, которые формируются и получаются извне всегда, и, как правило, самая главная обусловленность закладывается при воспитании. То есть вот набор самых-самых простых идей – это первые указания, которые получают, первые сведения о мире, которые получаются, что, я не знаю, – Земля круглая… Или плоская – могли раньше говорить как угодно.

Вот эти вопросы, которые у детей начинаются с определённого момента, они получают опыт, они видят вещи разные, которым не знают названия, о которых они не знают ничего. Первая обусловленность, которая закладывается самая – это когда родители объясняют ребёнку, что для чего в этом мире есть. Первый набор представлений: вот эта вот картинка, к нему привязаны названия, к нему привязаны объяснения для чего это. И поскольку – здесь самый сложный момент в воспитании, – если родитель относится к этому моменту серьёзно, то он, может быть, даёт какие-то серьёзные более-менее описания и объясняет ребёнку, разговаривает с ребёнком на равных. А бывают родители, которые разговаривают с ребёнком как с идиотом и объясняют ему соответственно также, и у него обусловленность будет, простите меня, идиотская, вот как хотите. И он, что с ней ни будет делать, у него детские представления будут сидеть на самом глубинном уровне и вылезать совершенно неожиданным образом: в самые-самые-самые такие минуты, в самые минуты стресса, когда обнажается, когда слетает культурный слой, и вылезает самое первичное. Очень часто я вижу такие реакции, особенно у людей, которые с разными невротическими нарушениями, с чем-то ещё. Это сплошь и рядом. Под стрессом слетает культурный слой, и вылезает вот это самое, то что первое вложили в голову тебе, и вылезает такой бред, простите меня, порой. Но родители об этом не думают, это никого не заботит, вообще никого не беспокоит и так далее.

Так вот, первичное самое – это закладка восприятия мира. Ты видишь цветок, ребёнок спрашивает – что это? – ему объясняют, и для чего это, ещё. Объяснить можно по-разному, простите, для чего цветок. Есть утилитарные вещи: для чего вилка, ложка. Этот процесс обучения создаёт первый набор знания полученного, привязки, визуальный опыт: я вижу предмет какой-то, я его понимаю, представляю и так далее.

Дальше идёт сложнее, дальше идут представления в целом о мире, о жизни – для чего мы живём. И здесь ответов бывает сколько хотите. Сколько угодно можно дать ответов – для чего мы живём, для чего мы существуем в мире. Сколько людей, столько будет вариантов ровно. И опять, в момент закладки самой всё будет зависеть от того, насколько серьёзно родитель или кто-то относится к ответу. А относятся все, сами знаете, как кому повезло, очень часто даются ответы совершенно дурацкие, это факт.

Из этого строится постепенно первый набор представлений, первый набор идей. А дальше идут, накладываются идеи базисные, которые большие идеи: для чего мы живём, для чего существует мир.

Что такое хорошо.

Это уже другое, вот это уже другое, потому что сначала первый набор. Я советую понять: первый набор – это представления, которые закладываются из того, что ребёнок видит, и о чём он узнаёт. Второй набор – это смысл его, до некоторой степени, существования. А то, что относится к действиям его, к поведению ребёнка, вот тут уже входят идеи морали, и там уже объясняется, что хорошо, что плохо, как надо себя вести – это следующий слой, относящийся уже конкретно к нему самому.

Вот до этого – это к внешнему миру. Есть обусловленность, которая связана с внешним миром: то, что в разных руководствах называется способом описания мира, это всё закладывается тогда. А уже то, что относится конкретно к воспитанию, к поведению человека, вот там уже входят идеи, конечно морализаторские, безусловно, моральные. Это мораль, которую несут родители: как они относятся к людям, как они относятся к нему, хотят, чтобы он относился к ним и так далее, это всё входит уже конкретно, когда начинает формироваться именно поведение. До трёх лет, хотя ребёнка и шпыняют, им трудно управлять – это существо, которое внутренними импульсами, оно внутренним ветром гонится всё время.

Поэтому здесь, если говорить про именно то, что хорошо, что плохо – это приходит чуть-чуть позже, это вбивается позднее и это слой обусловленности, который связан именно с поведением, который тоже очень влияет, безусловно. Но вы поймите, поведенческие обусловленности – это одно, это очень сильные, как мотиватор служат, как что-то такое. Но основа восприятия мира, она влияет не менее сильно и она стыкуется всегда с поведенческой – как вы воспринимаете мир, как вы воспринимаете жизнь – если вам вдолбили с детства, что ваша жизнь бессмысленна, вы будете это чувство нести, хотите вы этого или не хотите.

Как только вы будете идти внутрь… Представьте себе: всё, что мы узнали, это лежит у нас в памяти на жёстком диске, грубо говоря, на нашем. И на определённый запрос у нас появляется определённый ответ, определённая информация. И как только вы задумываетесь, например, – и вам вбили, что ваша жизнь бессмысленна, что вы бессмысленны, что ваша жизнь бессмысленна, что мы хотели девочку, а родился мальчик, что мы хотели мальчика, а родилась девочка, или вообще никого не хотели, а родилось вас двое сразу, всяко бывает. То на запрос, когда вы задумываетесь: «Вот что я здесь делаю?» Вы сидите, например, чего-то ждёте в какой-то ситуации, которая для вас неясна, в любом учреждении, в школе, где угодно, вам надо принять трудное решение, вы пытаетесь, вы смотрите: «Что я здесь делаю, и зачем всё это?» Первый ответ у вас или второй, сначала первый придёт, почему вы сюда попали, в силу каких обстоятельств, что вас привело, формально. А следующий-то придёт, что это всё бесполезно и бессмысленно, пожалуйста, это сплошь и рядом такие ответы приходят людям и чувство глубокого разочарования в жизни, например, чувство неудовлетворённости глубокое жизнью, приходят из того, что из этой обусловленности вот именно всегда поднимается тот самый ответ.

Оно постоянно существует, в какой-то степени разной, то больше, то меньше, вот это разочарование.

Это следствие той самой обусловленности, которая была в своё время насажена и закреплена. Она потом закреплялась, потому что родители в процессе воспитания любят повторять одно и то же, они вдалбливают в голову одну и ту же идею постоянно. Ну, им это нравится, это с ними обычно с самими проделывали, и потом они, чтобы как-то почувствовать себя хорошо, делают это с детьми всегда.

То есть пессимизм или оптимизм, это закладывается в очень раннем детстве, восприятие мира?

Ну здесь сложно сказать, потому что это отчасти всё-таки характеристика вот того, что называется сущностью, индивидуальностью: кто склонен больше к интровертности, кто к экстравертности, всё-таки оптимисты больше экстраверты, как правило, а пессимисты – интроверты. Но если уже говорить всерьёз, то да, конечно базисная модель восприятия мира.

Представьте, родители всё время дома ругаются при ребёнке, они бесконечно обвиняют друг друга, они говорят друг другу, что ты сгубил мою жизнь и так далее. И ребёнок растёт в фоне того, что жизнь – это вообще ад, кромешный причём: два главных человека в его жизни бесконечно приносят друг другу страдания и в результате на нём же обычно отыгрываются, на ребёнке, всег3а это становится какой-то отыгрывающей моделью такой.

У меня уединение было чем-то, вот когда один на один остаёшься без родителей, чем-то вот, просто раем каким-то, но это такие были редкие моменты…

Это снимало напряжение, то есть в их присутствии ты чувствовал себя напряжённым, а это напряжение было оттого, что вот сейчас эта гроза могла разразиться в любую секунду на самом деле.

Ну так вот, на этом фоне, вот она создаётся эта самая обусловленность. И она потом укрепляется. Но надо понимать, что ядро самое глубокое, первичное ядро восприятия мира, которое формируется в этом самом, – когда называют вещи, когда человек получает имена, от родителей, родители его учат: это стол там, это стул и так далее, – глубинные вещи, которые заложены давно, в самом детстве, то, что заложено в три года, в пять лет, в десять даже лет. Идеи продолжают собираться, они уже потом на основе какого-то опыта полученного вписываются, встраиваются; обучение идёт в школе ещё: обучение в школе – дополнительная обусловленность, как хотите, это взгляд на мир определённый нам прививают.

Абстрактные идеи уже появляются?

Абстрактные нам прививают взгляд на мир.

Справедливость?

Нет. Нам прививают взгляд на мир. Справедливость: там, добро, понятие о добре и зле, вот не о «хорошо» и «плохо», а о добре и зле в целом. Там происходит немножко другая вещь, нам прививают взгляд на мир в более широком смысле, то есть нам говорят, что наука знает то-то, то-то, то-то о мире, это тоже самое, что мы узнаём, но уже в более широком контексте. Вот мир, там есть страна Перу, например, – тебе говорят на географии, и ты вынужден верить. А что ты можешь сделать? А как узнаешь, есть она или нет – никому не известно. Но говорят, есть: люди проверяли, говорят, есть страна Перу, есть золото в слитках, ты тоже не в курсе абсолютно, но тебе говорят – есть, и ты должен верить и всё это усваивать. Это уже шлифовка обусловленности.

Но, надо понять одну вещь: то, что вошло раньше (это проблема всех верующих и неверующих, и вообще искателей). Например, вас вырастили в семье атеистов, никогда никто в жизни не молился, все проклинали жизнь, мир и Бога как могли, и у вас сформировалась атеистическая обусловленность, хотите вы этого или нет. У нас в России я очень мало видел людей, у кого бы её не было. И это ядро лежит очень глубоко внутри вас, и оно оттуда работает, хотите вы этого или нет. А потом вы решили поверить: допустим, в 25 лет у вас вдруг, почему-то вам понравилось, захотелось Иисуса как-то полюбить, и вы стали христианами. И вы на это ядро сверху попытались укатать эту идею, внести в себя; мы же можем вносить в себя определённые идеи, если захотим, мы можем их усваивать и так далее.

Ну да, принимать на веру, да как это...

Нет, это, практически, – новую программу вносить. Вы поймите, мы не можем просто так избавиться от обусловленности.

Меня всё время спрашивают: «Я увидел, что я обусловлен тем, как на меня реагируют люди, я обусловлен идеей того, как на меня смотрят люди, как они меня воспринимают, и как я могу избавиться от этой обусловленности?» И приходится объяснять, что её не выкинешь, если вы выкинете сейчас свою обусловленность, у вас будет пустота, ваш ум просто заклинит, вы не сможете принимать решения, вы не сможете оценивать ситуацию, у вас масса трудностей возникнет.

Поэтому если вы не дошли до уровня осознания, когда вы поднялись над планкой – над умом, – когда у вас появляется видение вне ума, что бывает при достижении определённого уровня осознанности, когда вы можете осознавать ум и в нём процессы и видеть не через ум всё, что происходит, а вне, над умом. Вот тогда вы можете от этих идей избавляться. Пока вы находитесь в уме, пока вы отождествлены с умом, вы можете только одну идею заменять на другую, вы можете, например, как это часто бывает – по закону маятника – вы можете заменить идею зависимости от человеческого мнения на противоположную, на то, что «мне на вас на всех насрать», простите, ну это факт. И вы тогда начнёте вычурно себя вести, вы начнёте как-то одеваться вызывающе и так далее, вот так это меняется.

Ну так вот, вернувшись. Если брать атеизм наш глубокий внутренний, когда вы пытаетесь на него нанести сверху идею христианскую, например, любую другую религиозную: то что глубже, всегда будет побеждать. Опять же в стрессовых ситуациях серьёзных, вы себя будете вести как атеист. Вот когда будет сниматься то, что вы привнесли – срезаться культурный слой, поздний культурный слой, – глубинные вещи будут побеждать.

То есть, от обусловленности не избавиться?

От обусловленности избавиться можно – это другой разговор, но от неё избавляешься по мере осознания ума. То есть мы, если уже возвращаться к вопросам осознания, то мы осознаём тело, мы входим постепенно в тело, мы сначала можем осознавать, например, может быть...

Напряжения, которые…

Напряжения – понятно. Мы можем осознавать, допустим… Некоторые люди мне говорили, что я могу осознавать лицо, шею, а ниже как-то не очень; кто-то может осознавать хорошо одну руку, но не может две и так далее. Постепенно когда вы входите в тело с осознанием и начинаете осознавать, когда вы переходите к уму, когда вы начинаете наблюдать мысли свои, когда вы начинаете осознавать желания, когда вы начинаете всю работу ума – его контроль, который он осуществляет и так далее – осознавать, то наступает момент, когда вы разотождествляетесь. Между тем, кто смотрит и умом появляется промежуток.

И все его процессы, в том числе идеи в нём заложенные: по идеям тоже идёшь слоями. Это вопрос такой, что сначала ты осознаёшь – это то же самое – поверхностные идеи. Ты осознаёшь, что «я христианин». Но ты, если этого долго хотел, ты можешь осознать желание, почему тебе хотелось это сделать: ты искал, может быть, убежища какого-то, какого-то удовлетворения, у тебя была неудовлетворённость и ты хотел найти вот в этой религии, в этой вере, в этих ритуалах какое-то удовлетворение, какое-то насыщение для своей потребности, которая вот сейчас, в данный момент присутствует. Но потом ты проходишь дальше и осознаёшь, что это всё было наносное, а там внизу лежит нечто другое, там лежит неверие полное, ни во что. И это неверие никак не уравновешивается. Христианство и вера в Иисуса – это всего лишь наносная вещь, очень, а внутри, в центре, лежит неверие, которое было впитано с молоком матери, фактически. И это глубинный слой обусловленности. Но при росте осознания, при прохождении вглубь ты избавляешься от этого, идеи становятся не нужны.

Получается, что приступы депрессии, которые у меня бывают…

Но почему, приступы депрессии – это от другого немножко.

Не от этого, да?

Нет, это связано с желаниями. Но надо понимать, что каждая идея несёт с собой желание, уж если так говорить.

Атеистическая идея, она не может приводить к этому?

Атеистическая идея может приводить… Понимаешь, если ты хочешь найти в мире смысл, у тебя есть желание найти в мире смысл, найти смысл в себе, например. Но она упирается вот в эту идею, что всё бессмысленно, всё время, понимаешь. Твоё желание идёт в конфликт с твоей обусловленностью до некоторой степени. И от столкновения этого – твои глубинные идеи бессмысленности с твоим желанием найти смысл – твоё желание слабее получается этой идеи. Понимаешь? Ещё когда оно подкрепляется опытом: ты что-то делаешь, ничего не выходит, и ты снова попадаешь в состояние неудовлетворённости, грубо говоря. Это закрепляется опытом, тут опыт как бы подтверждает, что «я ни на что не способен», что жизнь бессмысленна. Ты идёшь к людям, говоришь: «Давайте, люди, я вам помогу колесо поменять». Они тебе дают по морде, там, монтировкой, говорят: «Иди вон отсюда».

Ну так вот, эти глубинные слои, например: ум у нас не может, как компьютер, существовать без программ базисных, невозможно, он не может работать. Ему нужна программа для оценки всей информации, которая поступает к нам через органы нашего восприятия. И вот эта программа; эта вся обусловленность – это программа. Пока вы отождествлены с идеями, у вас есть идея справедливости, и вы свято к ней привязаны, вы считаете её правильной, вы на ней строите своё поведение и так далее. То вы будете в общем страдать, потому что справедливости нет. Идея братства мирового, любая идея, какая бы ни была, она приведёт к желаниям, к страданиям, это всё ясно. Но, вы не можете от неё освободиться, пока у вас нет другой точки зрения, пока у вас нет возможности совершенно иначе воспринимать реальность.

У вас есть ум, есть программа в нём. Пока вся информация идёт через ум, поневоле все эти программы будут работать. Они сразу автоматически включаются, вы не успеваете даже подумать, они уже заработали, всё включено; вы увидели какую-то малейшую несправедливость у вас уже возмущение, гнев, у вас уже всё есть, вы уже в работе.

Если вы работаете над осознанностью, вы осознаёте, наступает момент, когда вы выходите из ума и осознаёте ум. Как мы можем осознавать тело, осознавать свои движения, вы осознаёте работу ума. Постепенно вы доходите до глубинных слоёв и наступает момент, когда вы разотождествляетесь даже с последней идеей.

То есть ваш уровень бытия, ваше восприятие – вы получаете информацию не в ум, а через осознание. То есть вы присутствуете, вот это самое присутствие Сознания в том, что вы делаете. Вы просто присутствуете в том, что есть, и вам не нужно оценивать это, например, умом, его идеями, потому что у вас есть видение, у вас есть восприятие прямое того, что происходит. Вы видите сразу. Это сложно, может быть, понять. Не думая, вы можете воспринимать то, что есть.

Ваше духовное видение так называемое, которое развивается с уровнем осознанности, чем выше оно, тем это видение шире и глубже. Оно заменяет вам вот эти программы.

То есть, без оценок и суждений?

Без оценок и суждений. Вы видите то, что есть, не внося проекций и иллюзий, которые строит ум из своих представлений. Потому что вы, не видя полноты картины, вы начинаете судить, ум всё время судит и так далее. Судит он исходя из своей обусловленности. Одну и ту же картину, одно и тоже событие люди с разной обусловленностью оценят диаметрально противоположно, понимаете. А при этом оно будет иметь совершенно, может быть, другой смысл. Так обычно и бывает, я вам могу сказать.

Ну так вот. И наступает момент, когда пустота ума прекрасная, про которую буддисты… Тут, конечно, можно долго говорить, но не вижу смысла об этом говорить, потому что если вы остаётесь в мире, а не сидите в монастыре, в заперти, где вам может и не надо ума, он там совершенно ни к чему; то ваш ум, когда вы ушли из него, когда вы стали непривязанными ни к одной идее. Это не значит, что эти идеи растворились и перестали существовать. Вы их прекрасно помните, знаете о них, они есть у вас в уме, они лежат у вас в памяти. У вас и сейчас у каждого есть идеи, про которые вы знаете, они есть, но они вами не руководят. Вот то же самое становится в тот момент, когда вы выходите за пределы ума. Ум есть, вы можете прекрасно пользоваться языком, разговаривать, оперировать им, но вы не привязаны. Эти идеи перестают вами руководить. А из этих идей не рождаются желания безумные, которые двигают людьми.